КС огласил решение по запросу Министерства Юстиции о возможности невыполнения решения ЕСПЧ. В своем решении КС выделил верховенство Конституции, но вместе с тем и готовность к компромиссу с ЕСПЧ. Ограничения избирательных прав заключенных в РФ не являются полными и пропорциональны абсолютно законной цели.

В феврале 2016 года в Конституционный суд поступил первый запрос о возможности невыполнения решения ЕСПЧ. Минюст, опираясь на заключение Центризбиркома, просило суд признать неосуществимым выполнение распоряжения ЕСПЧ по делу "Анчугов и Гладков против Российской Федерации" от 4 июля 2013 года. Страсбургский суд отметил на нарушение властями России ст. 3 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующей право на свободные выборы.

Сергея Анчугова и Владимира Гладкова взяли под стражу в 1995 году. Всякого из них приговорили: 1го подателя заявления – за убиение и обман, а второго – за убиение, грабеж, участие в ОПГ и сопротивление милиционерам. Им обоим вынесли смертный приговор суда, который позднее поменяли на 15 лет тюрьмы . На протяжении нахождения в колонии они не могли голосовать на выборах, что посчитали нарушением своих прав.

Исходя из позиции ЕСПЧ, в ч. 3 ст. 32 Конституции РФ закреплено лимитирование избирательных прав, которое носит полный, непроизвольный и недифференцированный характер. Данная норма лишает права голоса всех лиц, отбывающих наказание методом тюрьмы по решению суда, на протяжении всего периода наказания. ЕСПЧ отметил на потребность гарантировать в Российской Федерации участие заключенных в выборах, отталкиваясь от положений Конвенции.

На протяжении разбирательства дела Полномочный РФ при ЕСПЧ, помощник Министра юстиции Георгий Матюшкин заострял внимание в своей речи на незаконном затрагивании норм Конституции РФ решением ЕСПЧ. Он усмотрел в решении Европейского суда попытку прямого ограничения суверенитета Российской Федерации.

КС выделил, что РФ готова к розыску компромисса вместе с ЕСПЧ, но границы его очерчивает Конституция РФ. особо отмечается, что конкретные ограничения избирательного права нацелены на формирование законных органов народного представительства. Да и сам ЕСПЧ, согласно точки зрения КС, последовательно придерживается концепции, которая предполагает ограничения избирательных прав. Они не являются полными. Общее избирательное право – это принципиальный тезис, но имеется и ограничения, которые будут пропорциональны абсолютно законной цели.

КС отметил, что на момент ратификации ст. 3 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ч. 3 ст. 32 Конституции не шли вразрез друг другу, по крайней мере, Совет Европы и РФ пошли конкретно к такому точке зрения. С того времени эти положения никаких изменений не претерпели.

Помимо этого, избирательных прав лишаются лишь те граждане, которые находятся в местах тюрьмы по решению суда. Лишь лишение свободы как особый вид наказания влечет лишение избирательных прав. КС выделил: из свыше чем 700 тысяч осужденных в 2011–2015 годах 306 тысяч осужденных не лишились свободы и избирательных прав. Другими словами ограничения избирательных прав в Российской Федерации можно считать дифференцированными и соразмерными, подобающими межгосударственным стандартам. Позиция ЕСПЧ в этой части реализуется в русском законе.

Меры личного характера к Анчугову и Гладкову нельзя применить. К тому же, КС выделяет, что даже по параметрам ЕСПЧ эти граждане не имели бы права на голосование, учитывая особенную тяжесть деяний, которые они произвели.

В заключении КС отметил, что федеральный законодатель может перевести кое-какие режимы отбывания наказания с тюрьмой в альтернативные виды, не влекущие ограничения избирательных прав.